Икона Всех Скорбящих Радость

Православная старообрядческая икона с образом Богородицы Всех Скорбящих Радости с приписными избранными святыми на полях. Россия, Новозыбков, XIX век,  реставрация ХХ века. Подлинность, культурная и коллекционная ценность данной старинной иконы подтверждена заключением эксперта-искусствоведа – специалиста по антиквариату и иконописи Управления Министерства культуры по ЦФО.
«Всех скорбящих Радость» — начальная строка одной из богородичных стихир. Возможно, первой иконой с таким названием был известный только по упоминанию в документах образ 1683 года, исполненный живописцем Иваном Безминым в европейской стилистике. По некоторым сведениям, иконы с подобными  названиями находились до 1688 года в храме подмосковного села Коломенское и Алексеевском монастыре в Арзамасе. Сохранилось даже краткое описание арзамасской иконы, по которому она реконструируется как изображение Богоматери с Младенцем и двумя ангелами по сторонам.  Луна и исходящее от Богоматери сияние соответствуют тексту Апокалипсиса, в котором упомянута «жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна» (Апокалипсис 11–1).   В дальнейшем, эта иконография обогащается дополнительными изображениями -  страждущих, предстоящих. Постепенно закрепляется и вариант изображения Богоматери без Младенца: Ее руки опущены и слегка разведены в стороны, она держит жезл и свиток. Внизу представлены страждущие, которых Она как бы осеняет своими руками. Один из вариантов дальнейшего разработки и популяризации ее иконографической схемы также восходит к деятельности известного художника Спиридона Холмогорца; возможно, в большей степени именно от его творчества веточка и протянулась к собственно старообрядческой иконописи.
На рубеже XVIII–XIX веков  иконы подобного типа в великом множестве писались в иконописных центрах по всей России, преимущественно - старообрядческих.  Образ бытовал в Москве, Петербурге, Поволжье и на Севере и по всей России в 19 веке почитался как чудотворный – с разных списков данной иконы были зафиксированы многочисленные случаи чудесного исцеления (в том числе заочно, от молебнов), в том числе – исцеления немоты, расслабленных и бесноватых, в холерных эпидемиях и прекращения случаев падежа скота, помощь мореплавателям и нуждающимся представителям буквально всех сословий.
В нашей старинной иконе явно проступает генетически «западная» основа, но в  каком смысле? Композиция настолько тектонична и структурирована, что можно совершенно определенно говорить о том, что она в художественном и общекультурном смысле наследует древней и широкой традиции алтарных композиций соборных паломнических храмов Европы. В ней присутствует и наглядно выраженная иерархичность: Богоматерь отделена от предстоящих и даже Ангелов, которые как будто регулируют движение молящихся по направлению к ней. Таким образом, в изображении присутствует несколько символических пространственных слоев: Богоматерь находится в небесном Раю, Ангельское воинство тоже прибывает на небесах, но на другом, подчиненном ей уровне. И все происходящее осеняется образом Саваофа.
По некоторой жесткости линий и рисунка, по эмалевидному сиянию краски можно говорить о том, что она выделяется своей повышенной репрезентативностью, нарядным звучанием, как будто хранящим в себе отголоски воспоминаний о витражах и эмалях.
Стилистически данная икона наследует русской традиции 17 — 18 веков и представляет собой хороший образец русской  старообрядческой иконы 19 века.
Икона написана  мастером – иконописцем    для домашнего, уединенного, интимного моления.  Как произведение русской иконописи возрастом более 100 лет безусловно является культурной ценностью, представляет большой антикварный и коллекционный интерес, может представлять интерес для музейного собрания. Отдельным ее достоинством является очень высокая степень сохранности оригинала (авторской живописи), что в настоящий момент на антикварном рынке встречается достаточно редко.